– Значит, он жив, – проговорила Ружана, в ее голосе не чувствовалось радости.

Снаружи послышались крики. На этот раз Иса не спешил выйти сам, послал своих людей. Когда в склад внесли убитого боевика, Омар прикрыл лицо руками.

– Если он на свободе, то почему не пойдет к американцам? Они бы разнесли шайку Исы в один миг. Ждет ночи?

Ружана ничего не ответила.

* * *

Солнечный свет уже погас в отверстии металлической воронки, нависшей над бункером. Почти в полной темноте лишь изредка вспыхивала зажигалка, ее сполох озарял самые отдаленные уголки бетонного куба, а потом рдела одинокая сигарета, распространяя ароматный дым, напоминающий пленникам о свободе.

Николай лежал, закинув руки за голову, рядом с Бруком. Босс сидел, прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи.

– Не придут они сегодня, – сказал охранник, – ложитесь спать.

– Должны прийти, – произнес Брук, – он клюнул на деньги. Я это почувствовал сразу.

– Его деньги – это вы, а нам отсюда никуда не деться.

– Тише… – Брук вскочил, подбежал к запертым воротам, припал глазом к щели.

– Что там такое? – Николай без особой охоты сел.

– Выгружают ящики из самолета, – голос Брука дрогнул.

– Все выгружают?

– Не знаю. Пока носят ящики с автоматами в грузовик.

– Они так и не поняли, что в других ящиках, – проговорил Николай.

– Надеюсь.

Николай запрокинул голову. Вначале он подумал, что ему просто померещилось, будто кто-то ходит по крыше бункера, но вот маленький камешек чиркнул о металлическую воронку и сорвался из отверстия, упал где-то совсем рядом. Николай осторожно продвинулся вперед и, оказавшись под самым отверстием, посмотрел вверх. Решетка, а за ней одинокая звезда в небе. Вот и все, что он увидел. Еще один камешек упал из воронки. На этот раз звук падения услышали и другие.

– Что там такое? – послышался шепот из угла, хоть говорить можно было и в полный голос.

– Эй! – позвал Николай. – Кто там?

На фоне неба показался силуэт – голова, плечи.

– Это я, – послышался сверху голос Бондарева. – Тебя я узнал. А кто у вас теперь главный?

– Как всегда, босс… Брук. – Теперь и Николай узнал Бондарева.

– Где он?

– Здесь. – Подсвечивая зажигалкой, к Николаю подошел Брук, осветил свое лицо.

– Они разгружают самолет.

– Это я и без тебя знаю.

– Пока забирают только стрелковое оружие, но, рано или поздно они поймут, что за снаряды им достались.

– Может быть. Все бегаешь? Того, в самолете, ты лихо убрал. Из-за него Иса здесь наших людей пострелял. Смотри, разозлишь боевиков, – Брук коротко засмеялся. – Лучше решать дело миром. Постараемся забыть взаимные претензии. Действовать теперь надо вместе.

– Для этого и пришел. Я еще одного убрал, – донеслось сверху, – так что скоро Иса может к вам наведаться.

– Вот уж за это – спасибо, – протянул последнее слово торговец оружием, – хорошо, хоть предупредил.

– У меня есть план, – сказал Клим и замолчал, ожидая реакции.

Тут внизу произошло оживление. Раздалось сразу несколько голосов.

– Побега?

– Что предлагаешь?

– Сколько топлива в самолете? – спросил Бондарев.

– До Сирии дотянуть можно, если повезет, то и до Израиля, – прикинул пилот Брука.

– Отойдите от отверстия, – вверху послышался металлический шорох, – сейчас сброшу подарок.

Что-то довольно тяжелое упало в песок. Брук щелкнул зажигалкой. Перед ним лежал «АКМ». Он тут же поднял его, отщелкнул рожок – полный.

– У меня еще один остался, – голос Бондарева звучал глухо, отраженный металлическими стенками воронки. – Когда к вам придут и распахнут ворота, я открою огонь по ним сзади, потом взорвется граната. Тогда и вы стреляйте. Если сделать все правильно, мы их уложим, даже если их будет с десяток. Берем их оружие, освобождаем женщину, американцев и поднимаемся в воздух.

Наступило молчание, которое длилось секунд десять. Первым ответил Брук:

– Согласен. Вместе мы их уничтожим. А там разберемся, я в долгу не останусь.

– Тогда до встречи, я все время буду неподалеку. Куда именно лететь, решим, поднявшись в воздух. – Силуэт Бондарева исчез из зарешеченного отверстия.

Брук оттирал с автомата прилипший песок.

– Странно, что вы согласились, – тихо сказал Николай.

– Почему – странно? – удивился Брук.

– Вы уже решили все уладить с иракцами деньгами, – напомнил охранник о выкупе.

– Зачем платить, если то же самое можно получить даром? – ответил ему Брук.

Николай хлопнул себя ладонью по лбу:

– Я понял. Мы никуда не полетим. Просто освободимся и дождемся американцев, – догадался Николай.

– Может быть, может быть… – пробормотал Брук.

За последний день у торговца оружием веры в американцев и в их порядочность поубавилось. Ничто не могло им потом помешать представить дело так, что это Брук по своей инициативе продал иракцам химическое оружие. Еще один труп – человека с замаранной репутацией, найденный американцами после захвата самолета, – только добавил бы достоверности при новых обстоятельствах. Из исполнителя Брук превратился еще и в свидетеля. Ведь он вовремя не убрался с площадки, оставив после себя мертвых украинских летчиков и немецкого посредника. А по опыту собственных черных сделок он знал – свидетелей убирают. Так что выбор у него оставался небольшой. Или принять предложение Бондарева, или… начать собственную игру.

* * *

Ружана лежала на надувном матрасе, устроившись в уголке склада. От боевиков и других пленников она отгородила себя одеялом, наброшенным на спинки раскладных стульев. Женщине казалось, что прошла уже целая вечность с того времени, как она попала в плен. Пока с ней обращались вполне сносно.

«Еще рассчитывают на выкуп, – подумала она, – но сколько это может тянуться?»

Ей вспомнились истории про заложников, которые довелось видеть в теленовостях. Людей удерживали по нескольку месяцев, перевозили с места на место. И далеко не всех потом отпускали на свободу. Иногда кончалось видеосъемкой казни. От этих мыслей все холодело внутри. И даже приходила шальная мысль, что, чем так мучиться, пусть уже лучше все кончится сразу.

Иса и его ближайшие боевики о чем-то оживленно говорили, расположились они неподалеку. О чем они говорят, Ружана не понимала.

Группа Исы не была военным подразделением в полном смысле этого слова. Все держалось на авторитете главаря, другие взяли в руки оружие и присоединились к нему добровольно. Поэтому, если доходило до трудного решения, его принимали не безоговорочно, могли и поспорить. -… надо уходить этой же ночью, – настаивал Тарик, – забрать оружие и ехать в пустыню, обойдем американские позиции.